В Нижегородском кремле начались археологические раскопки. Пробравшись туда украдкой и насладившись запахом времени, я вспомнил вдруг забытую фантазию юности. Мне хотелось проследить, как жил и развивался город, в обратном отсчете, от сегодняшнего дня. Словно смотришь киноленту, пущенную вспять. Виделось мне это так...

Выхожу на главную нашу площадь — Ми­нина и Пожарского — и выбираю уголок поукромнее. На груди у меня портативная машина времени — цилиндр с датчиками, кнопками и чем-то столь же наукообраз­ным, а сбоку торчит ручка. Смахивает более всего на арифмометр «Феликс». Те, кто этого чуда техники не застал, пусть представят шарманку.

В этой ручке — вся прелесть процесса перемещения. Один ее оборот переносит меня на десять лет назад. Потрудился крутануть пятнадцать раз кряду — и оказался в середине XIX века. Лучше всего не сходить с места — тогда ты увидишь изменения в динамике. Но можно шляться по улицам и охотиться. Настроился на нужное время — и выглядывай в толпе Пушкина. Или дерни сзади за фалды Дюма-отца. Дай подзатыльник молодому Алеше Пешкову — ему не привыкать; зайди, словно по ошибке, в домик к Лобачевским; купи рыбы у балахонца Козьмы, сына Мины, или поговори о пустяках с Сергием Радонежским... Мысленно я докручивал свою машину до медведей, на которых в XII веке охотились на Дятловых горах черемисы; дальше уже становилось неинтересно.

Самыми зрелищными, разумеется, оказа­лись Средние века. Нижний был городом пограничным, и ему досталось по полной. Деревянный кремль сжигали семь раз. Когда выстроили каменный, стало легче. Его осаждали четыре татарских войска, но покорить не удалось никому; а еще два отступили без боя! Но и другие времена были хороши. Минин с Пожарским, кстати, совсем не похожи на свои изображения в учебниках истории, а последний, кроме того, жуткий матерщинник.

Повсюду меня подстерегали опасности. Если встать неудачно, попадешь под экипаж. А можешь оказаться после очередно­го оборота рукоятки на дне залитого водой крепостного рва. Или татаро-монголы порубают тебя кривыми саблями.

С детства у меня хранится толстая пачка дореволюционных банкнот, тысячи на три. Хорошая сумма! Можно заявиться, например, в трактир Барбатенкова и отведать там настоящей ачуевской паюсной икры, холодной белуги с хреном и жареного поросенка. И запить померанцевой водкой завода Шриттера. Отдать за все это великолепие пару червонцев — и на концерт Шаляпина.

С годами машина времени с волшебной ручкой стала забываться. Перестройка, реформы, инфляция, стабилизация — только успевай уворачиваться. Вдруг меня потянуло во вторую половину XIX ве­ка — неожиданно и сильно. Теперь на шкале машины преимущественно эта настройка.

14 июля 1879 года. Завтра откроется ярмарка. Я помощник делопроизводителя нижегородской сыскной полиции в чине губернского секретаря. Чинишко, конеч­но, дрянь (третий снизу в Табели о рангах), но на такой должности иного не положено. Надо идти на обход. Мой участок — Вторая Кремлевская и Рождественская части, считай, полгорода. Сыскные агенты имеют постоянные наряды в местах скопления лю­дей: вокзал, базары, театр, крестные ходы; но есть и пешие маршруты просто по ули­цам. Завтра все мы переберемся на ярмарку и до сентября будем пропадать там безвылазно. Собственно Нижний окажется брошенным — вся жизнь переместится за Оку. И так каждый год.

Начальник стола розысков, как всегда, надавал поручений. У статского советника Греве украли процентные бумаги с необрезанными купонами. На бумагах специализируется блатер-каин (скупщик краденого) Лукьян Малолетнов — попробую нагрянуть к нему неожиданно. Троицкий 3 переулок, дом Репойто-Дубяго, бывший Иванова; стучать четыре раза в синюю дверь во флигеле.

Кроме того, по негласной установке, в Нижний прибыл днями из Питера Яшка Сукин Внук (Яков Кулебякин). Этот парень из серьезных: четыре только доказанных убийства... Объявлен в циркулярный розыск. Штатный душитель в банде Широ-бокова, которая вот уже два года как наводит ужас на столицу. А тамошние сыскари с самим Путилиным во главе никак этих варнаков не изловят. С их-то жалованьем. .. Зайду в нехороший трактир Распо-пова в Фабричной слободе. Содержатель его — наш осведомитель; пусть поразнюхает насчет Сукина Внука.

Я надеваю мешковатый долгополый сюртук неброской расцветки. В правый карман кладу полицейский билет со своим фотографическим портретом, для сохранности запаянный в стекло. Туда же помещаю оловянный свисток на гарусном шнуре. В левый карман аккуратно засовываю смит-вессон с укороченным стволом — специальная модель для чинов сыскной полиции; очень удобная вещь, появилась только в прошлом году. Список украденных у Греве серий взял? Взял. Все, готов, можно идти...

Кстати. На раскопках в Нижегородском кремле обнаружили скелет медведя. Не тот ли это зверь, что пропал у штаб-ротмистра Андосова? Раскопки ведутся позади манежа Нижегородского кадетско­го корпуса имени графа Аракчеева. Воз­можно, голодные кадеты пустили мишку на балык...

 

Рисунок – Маша Краснова-Шабаева